задании. Только официальные каналы, а по ним всё тихо, как и пять дней назад, когда мы только улетали.

Строганов и Касерас обменялись понимающими взглядами.

— Официально пока не сообщают даже здесь, на Гарьерге. В Халлдорианском Альянсе позавчера началось восстание союза кланов Восточного Харана, против, как они это называют, тирании семьи Оро.

Марина, понимающе улыбнулась, но Джастин продолжал.

— Сам клан Оро, обвинил власти Торкартена в поддержке мятежников. На удивление торкартенцы не стали скрывать своего участия и объявили Халлдории войну вполне официально, а Ардат Тангорихкс поддержал Халлдорию.

— И мы полагаем, что это только начало. Дальше в войну станут втягиваться остальные державы, — мрачно заключил Касерас.

— Это, само собой, — отмахнулся я.

Не стал рассказывать этим новым ушкуйникам, про то, что специалисты ГРУ прогнозируют масштабную космическую войну за имперское наследство. И, например, те интриги с Орденом серебряного эстортуэра, в которых я принял участие, служили простой цели: заставить Тауси принять участие в войне на стороне Халлдории и Ардат Тангорихкс, а не Торкартена, Гаркхии и герцогства Атарска.

Мы обсудили дальнейшее сотрудничество уже в условиях войны. Марина попыталась им посочувствовать, мол теперь с торговлей будут проблемы во время боевых действий. Но в ответ на её слова Джастин и Касерас только переглянулись, ухмыльнувшись, но ничего не сказали. Понятно, кому война, а контрабандистам мать родная. Наверное, на полученные средства построят здесь приличный космопорт.

На следующий день мы только и говорили, что о начавшейся войне как между собой, так и с ушкуйниками. О ней уже объявили официально и Тауси действительно напало на Торкартен, который не признавал господствующий в этой стране Орден. Мне следовало задержаться в Гарьерге дольше, всё-таки установление сотрудничества, пусть и неофициального, с таким игроком, который вроде бы и незначительный, но из-за склонности ушкуйников лезть в любую дыру на территории бывшей империи и за её пределами, было очень полезным. Однако следовало передать в центр координаты тангорихкской республики. Чтобы они установили с ними дипломатические отношения и подумали, как можно их использовать нам на пользу.

Поэтому уже в полдень следующего дня мы зависли над Машеровым и я вышел на связь с полковником Тихоновым. Он ответил не сразу и очень измученным голосом. Явно наши службы работали на износ, последние дни. Я быстро отчитался ему про Гарьерг и сразу же упомянул про Тарна Тангорихкс. Полковник коротко выругался, но запросил все данные.

— Отправлю Кунцеву и Кройтору, — вздохнул он. — Пусть думают, что теперь делать. Валер, ещё такой вопрос. У тебя звездолёт не повреждён? На ходу? Заправка не требуется?

— Нет, — ответил я. — На удивление мирная миссия оказалась.

— Принято. Что же… Тогда свяжись с группой звездолётов под командованием майора Альберта Маевского и лети с ними на Моронию. Там застряли несколько наших гражданских транспортов, когда в систему вторглись торкартенцы. Все они оказались повреждены, а некоторые очень сильно. Нужна помощь, вот собираем всех, кто попался под руку.

— Есть, — ответил я и стал вызывать звездолёты.

Морония была главным транспортным узлом Халлдорианского Альянса с межрукавным порталом. Это было настолько удобное место, что им пользовались даже мы и американцы, если полёт предстоял очень длительный, например, на Ирсеилоур и Дарегген. Конечно, с введением в строй портала на Касторе потребность в нём отпадёт, но пока иногда пользовались таким маршрутом.

Меня немножко беспокоило то, что Лена должна была вылететь на Ирсеилоур, для покупки местного эндемического кустарника, который рос хоть и быстро, но умеренно. Она хотела засадить им несколько пойм рек, для укрепления берегов, которые сильно размывало. Но я надеялся, что она просто не стала вылетать с планеты узнав о начавшейся войне и дождаться меня.

Связавшись с Альбертом Маевским — это был уроженец Польши, служивший в Советской армии, я приказал Стерлядкиной включить наш корабль в эвакуационный конвой.

Оказывается, бои в Моронии ещё не прекратились. Торкартенцы успели сбросить десант на планету и ещё с десяток их звездолётов продолжало кружить на орбите. Моронийцы отчаянно оборонялись. Не сказать, что они были верны клану Оро и его сателлитам, просто сильнее они не любили синеполосочников. Наши звездолёты ушли немного в сторону от портала.

— Эме, можешь запустить дистанционную диагностику? — уточнил я Стерлядкиной.

— И без неё скажу, что порталом корабли идти не смогут. Просто разваляться на входе, а у трёх повреждены двигатели. Они вообще с места не сдвинутся.

— Понятно. Варяг. Готовь стыковочные шлюзы, — приказав это, я связался с Маевским.

Тот уже начал отдавать приказы, к каким звездолётам нам следует подойти, но коротко выругался.

— Что случилось? — беспокойно спросил я.

— Один из торкартенских кораблей отделился от основной эскадры и теперь идёт к нашему транспорту с агрессивными намерениями, — напряжённо произнёс он.

— Атаковать его? — спросил я.

— Можно было бы, и я уже связался с командиром эскадры — он не против, говорит, что капитан сошёл с ума, но у меня только транспорт…

— На моём корабле есть палубная артиллерия…

— Тогда атакуйте и немедленно, — приказал Маевский. — Мы займёмся эвакуацией.

К счастью, команда изначально сидела по боевому расписанию. Не пришлось никого гонять, и мы сразу же устремились в погоню за торкартенцем. Всё делала Марина, а я лишь был неким связным звеном между ней и остальным кораблём. Мы шли полным ходом, стреляя во вражеский звездолёт, чтобы вызвать огонь на себя, отвлечь его от пассажирского транспорта.

Пальба, трактиры, стычки, шпаги, кони,

И буйный пир от схватки до погони,

И миг любви, и миг святого пыла,

Рука ласкала, а душа любила.

Однако он, не отвлекаясь, выпустил три торпеды и лишь одна попала в борт советского транспорта. Я не заметил пробоины и уж тем более не появилось серебряного облачка, которое сопровождает попадание в жилые отсеки. Торкатенец развернулся…

— Огонь! — скомандовал я.

Две торпеды ушло прямиком под днище, выводя из строя оружия. Торкатенец завертелся.

— Огонь! — снова скомандовал я.

Однако они сумели выровнять полёт и торпеда прошла мимо.

— Ни хрена он сделает, он безоружен, — порадовался я.

Но поздно. Торкатенец развернулся и пошёл на таран.

— Мать вашу! Варяг! Веером! — приказал я.

Однако Мишин промедлил. Веер — когда одновременно выпускалось семь торпед, которые летели подобно своеобразному вееру, был опасным приёмом и его следовало подготовить. Иначе вместо того, чтобы сбить вражеский корабль мы бы разнесли свои. Пока он готовил орудия, стало поздно.

Торкартенский звездолёт на полном ходу врезался в советский транспорт. Я ругнулся и отменил приказ.

— Череп, готовь абордажную команду! — приказал я. — Жмых, Вик, идёте за нами, но в бое не участвуете.

— А я? — уточнил Варяг.

— В орудийном, на прямой связи с Эме.